Существующее здание храма было построено в 1778 году, однако его судьба уходит в далёкое прошлое. На камнях, составляющих фундамент, чётко высечен 1530-й год. В разное время храм функционировал как водонапорная башня, хозяйственный склад, общежитие Волгостроя, комитет ВЛКСМ, долгое время стоял бесхозным… Одновременно вопреки и благодаря этому здание сохранилось. Постепенно его начали восстанавливать. О том, как это было и что необходимо сделать сегодня, чтобы сохранить уникальный местный памятник архитектуры, рассказал благочинный Угличского района, настоятель храма иконы Казанской Божией Матери отец Николай (Шишкин).

– Отец Николай, вы стали настоятелем в 1997 году. В каком состоянии вам достался храм?
– Я был рукоположен в 1997 году, а в 2000 году, указом архиерея, я оказался в храме Казанской иконы Божией Матери.
Когда мы пришли в храм, то увидели, что здание всё заросло лесом. Деревья подобрались чуть ли не под колокольню. Храм был весь чёрный. Крыша настолько проржавела, что фактически, можно сказать, её не было. Купола все чёрные. Никакой меди, о которой говорили, там не было. Кресты были на деревянной основе, поэтому быстро упали.
Фактически это храмовый комплекс – два храма в одном здании: нижний храм во имя Сретения Господня и надстроенный над ним храм Казанской иконы Божией Матери.
Церковь на этом месте существовала с древнейших времен. Первый деревянный храм был освящён в честь Георгия Победоносца. Сретенский нижний храм появился за три года до рождения Иоанна Грозного. В этот храм, возможно, ступала нога царевича Димитрия маленького – не только же по кремлю его водили гулять. Исторические личности тоже в этом храме присутствовали. В 1787 году приехал некий игумен Герман и начал увеличивать саму колокольню, а на этих стенах стали достраивать верхний этаж. В этом же году храм был освящён. А это уже при Екатерине II было. Даже по окнам видно: нижние выполнены в древнерусском стиле, верхние – это уже екатерининский ампир. Различия видно и по фрескам, когда мы начинали разбирать. Верхний расписан раза два, поновление было в середине XIX века. А нижний – девять слоев записей: мы расчистили до конца, и вдруг появились древнерусские фрески в задней части храма.

– Предстояло немало работы, чтобы храм вновь обрёл свой облик, и там можно было вести службы. Кто этим занимался?
– Изначально делали всё своими силами. Рабочих нанять не было возможности. Помогали прихожане. Сначала нужно было заложить алтарную часть ближнего храма, чтобы люди входили не со стороны алтаря. В своё время в здании были склады – и, видимо, когда машины подъезжали, всё разбили. Мы вызвали гусеничный трактор небольшого размера, чтобы собрать песок. В общей сложности из нижнего храма вместе с прихожанами вывезли двадцать восемь КамАЗов. Вытаскивали эту грязь вёдрами до самых низов. Так добрались до фундамента, где нашли камни, на которых был высечен 1530 год. В то время нам очень помогла Елена Витальевна Гусева: нам привозили и щебень, и другие материалы, чтобы фундамент до уровня сделать. Постепенно начали восстанавливать нижний храм. Добрые люди приходили. Начали расчищать фрески. Стали делать стяжку. Потом положили плитку. Сделали иконостас постепенно. Служили уже в нижнем храме. Потом поставили престол. Когда нижний храм открыли, немного успокоились: нам есть где служить. И в 2009 году в мае-июне владыка Вениамин освятил престол. С тех пор так и служим.

– Когда состоялась самая первая служба в храме?
–Для проведения службы не было ни аналоя, ни покровцев, не говоря уже о чаше и всём остальном. Благо, помогли благочинный и игуменья. Начались молебны. Это 2000 год. Первая литургия состоялась 4 ноября, на осеннюю Казанскую. Мы построили что-то вроде алтаря, повесили бумажные иконы, поставили наскоро сколоченный престол. Получили благословение. И так несколько зим служили в верхнем храме. До 2006 года. Верхний не отопишь, на большие окна денег не было.

– Получается, отапливали только нижний храм?
– Электричество провели, столбы стояли. Гостиницы тогда ещё не было. Там находился Горводоканал, стояли избы, были огороды, напротив действующая поликлиника – воду оттуда носили, а на Крещение прорубь пробивали. Так и жили. А зимой ставили «крокодилы» – такие большие обогреватели. Ими и грелись. Прихожанки стояли в шубах и пели на клиросе.

– Тот облик, который видим сейчас, появился намного позже. Откуда удалось привлечь средства на восстановление храма?
– Большую помощь в этом оказала Элеонора Михайловна Шереметьева. Ею было принято решение начать штукатурить храм. Архитектором тогда был Семён Евгеньевич Новиков. Он отговорил меня делать храм синим. Исторически он был в том цвете, что сейчас. Сделали алтарную часть в нижнем храме, чтобы вход был. А весной 2002 года начали строить крыльцо. Его оштукатурили, и церковь стала выглядеть более-менее нормально. На храмовые средства были выполнены на заказ колокола. Мы сделали пролёты, временные, чтобы добраться до тех мест, куда можно было их повесить. Потом благодаря Элеоноре Михайловне привезли большой колокол. Ставили его через внутреннюю часть колокольни. Видели бы вы, как было сложно. Но в результате всё получилось.
Поддержание храма, привлечение на это средств – одна из наших постоянных задач. Сейчас мы очень рады сотрудничеству с Фондом архитектуры исторического Углича. Летом прошлого года мы познакомились с директором Фонда Андреем Никифоровым и с тех пор уже успели приступить к реализации самых серьёзных планов по реконструкции церкви.
Прошло уже больше двадцати лет с момента, когда Казанский храм штукатурили. Всё пришло в негодность. Сейчас требуются немалые средства, чтобы начать эти работы. И мы крайне признательны, что помощь в этом нам окажет наш угличский фонд!
В первую очередь, я считаю, нужно начать с фундамента, сделать дренаж, чтобы вода не поднималась. Вверху нужно вычленить и заменить несколько кирпичей, исследовать всю трапезную часть, где ранее текла вода. Храм – это памятник местного значения, важно сохранить тот цвет, который был изначально. Хотелось бы заменить оцинкованное железо на более стойкие материалы. Самое главное – заштукатурить храм новыми композитными материалами, чтобы хотя бы лет сорок-пятьдесят он не осыпался. Важно сделать с усердием и любовью, чтобы храм простоял ещё много лет.

– Колокольня тоже была не в лучшем состоянии? Как восстанавливали её?
– Здесь была водокачка. Мы вырезали эти трубы. Сейчас этот металл стоит больших денег, а в то время – копейки. Помню, нанимали за безумные деньги резчиков, чтобы трубы распиливать. Вытащили бак водонапорный. Всё своими силами. Так получились пролёты. И сейчас отсюда можно посмотреть на город. Из этой точки открывается панорама Углича, вид на Волгу. А ещё можно позвонить в колокола. Звон у нас малиновый – колокола удались. Это настоящий звон.

– Недавно Фондом архитектуры исторического Углича было принято решение начать реставрацию храма. Как вы считаете, что необходимо сделать в первую очередь и почему так важно начать восстановление храма именно сейчас?
– В первую очередь хотелось бы выразить огромную признательность фонду и его директору Андрею Никифорову за финансирование реставрации. Фонд не только помог привлечь федеральное финансирование в город, чтобы начать огромную работу по восстановлению облика исторического Углича, но и за счёт самостоятельно привлечённых средств помогает восстанавливать уже существующие памятники. В частности, речь идёт о часовне Александра Невского и вот теперь – Казанской церкви. Помощь фонда – это неоценимый подарок не только угличанам, но и всей Переславской Епархии!
Я родился в этом городе, и мне хотелось бы, чтобы все храмы в Угличе были восстановлены. Это очень важный фактор в деле сохранения духовного наследия страны.

Беседу вёл Владимир СМИРНОВ
Угличская газета